Главная » Статьи » Мои статьи

Дракенгард 3. Новеллы

Немного о том, как переведены основные понятия и имена:

Intoner – Певчая;
Disciple – апостол;
Zero, One, Two, Three, Four, Five – Зеро, Ван, Ту, Три, Фор, Файв.

 

Содержание:

 

ФАЙВ

Мои любимые вещи

 

Этот мир разделен две группы: вещи, которые я хочу, и вещи, которыми владеть желаю страстно.

…Ну, так говорит моя старшая сестра Ту.

Хотя, по правде говоря, Ту сказала:«Этот мир состоит из вещей, которые мне нравятся и которые мне ОЧЕНЬ нравятся.»

И это заставило меня задуматься о том, из чего же в действительности состоит мир. У меня не такое большое сердце, как у Ту; я никогда бы не посмела заявить, что этот мир состоит только из того, что мне нравится. По правде говоря, существует такое, что мне чуждо. Отвратительная еда, уродские одежды, скучные люди…

Но это совсем не значит, что, раз мне это все противно, я не захочу овладеть этим. Ну, например, еда противна на вкус потому, что она была неправильно приготовлена. Однажды Ту боролась с песочным червем только для того, чтобы приготовить мне суп с таким восхитительным вкусом, который передать на словах просто невозможно. Кажется, вначале она промариновала его в соли, затем высушивала на солнце, а потом потратила дни на то, чтобы хорошенько размешать всю эту смесь, пока он тушился. Достаточно сложный и утомительный процесс готовки, на который я была бы готова пойти, потому что это стоило того.

А страшную одежду ты можешь изменить, добавив к ней аксессуаров. Скучные люди могут оказаться достаточно полезными в качестве слуг. Ты ведь не узнаешь истинную ценность чего-то, пока не овладеешь этим и не проверишь на практике. Как думаете?

Так что я считаю, что в этом мире нет того, чего я не хочу. Есть то, что я немножечко хочу. А есть то, что я страстно желаю всем сердцем.

То, что я больше всего хочу, естественно, — это милые украшения, одежды, обувь. А аксессуары я больше люблю золотые, а не серебряные. И много-много сияющих камней! Например, сапфир размером с орех в броши, украшенной малюсенькими кусочками алмаза, отливающего цветом синевы. Или же золотое ожерелье, украшенное изумрудами.

Как же мне нравятся кружева! Однажды я чуть не упала в обморок, когда пыталась надеть платье, полностью сделанное из кружев! Кружева в ошейниках, платках – моя страсть.

К сожалению, чтобы вышить кружева, требуется очень много времени и сил. Как-то Фор сказала, что цены на кружева взлетают с астрономической скоростью. Уже парочка кружев на краешках одежды стоит немалых денег.

— За деньги, которые ты потратила на это платье, ты могла бы прокормить бедную семью не одну неделю. Все еще хочешь носить это платье, узнав это?

Фор никогда не врет. Так что я ответила:

— Ты права, Фор. Мне больше не нужно это платье.

Да и меня уже успела достать эта дырявая тряпка.

Теперь мое любимое платье — то, что украшено бантиками. Бантики в виде бабочек, сделанные из прекрасного тонкого шелка, наложенные слоями на рукавах и линии талии. Ну прелесть же! Я думаю, мне следует сделать декоративный пояс из бантиков и стянуть им талию, чтобы подчеркнуть мою божественную грудь. Это же будет достаточно аппетитный вид, не находите?

Зуб даю, что это платье, украшенное бантиками, явно не из дешевых. Интересно, сколько бы дней деньги , которых оно стоит, могли бы прокормить бедную семейку?

Но я не думаю, что эти бедные люди смогли бы наесться досыта, если бы я перестала менять одежды. Эти проблемы никак не связаны. Да и я ведь не платила за эти платья из своего кармана. Они просто неожиданно стали моими, когда предыдущий владелец убежал в страхе, оставив свое добро мне.

Это владелец транжирил бюджет людей. Не я.

Но неважно. Что же мне сегодня одеть? Платье с бантиками? Но и это платье с узорами тоже очень даже ничего. Золотые и серебряные нити очень подчеркивают цвет моих волос. Или же мне следует одеть это чудо с соболиным мехом, украшающим края и манжет–

— Ммм… Файв? Ты уже на ногах?

И чей это голос прозвучал сзади? Естественно, это же голос моего верного слуги. Моего апостола. Такой миленький. Как же я люблю его. Бедняжка, он такой сонный.

— Ты можешь поспать еще, Дито.

Молоденьким нужно хорошенько спать. Особенно Дито, ведь он постоянно ложится спать поздно.

— Ага. Будто я смогу со всем этим шумом.

— Оу. Прости.

— Без проблем.

Как же мне нравится его манера громко зевать, а затем вытягиваться. Он такой красивый, что я еле-еле сдерживаюсь. Столь кукольное личико.

И, говоря о куклах, я не имею в виду тех, которые создает Три. Я имею в виду нормальных кукол. Миленьких девчачьих кукол.

Но Дито намного милее. Кожа бела как снег, а глаза освещены самыми яркими звездами. Его шелковые волосы так легки, что я могу просто бесконечно гладить его по голове. Обожаю Дито больше всех. Он моя ЛЮБИМАЯ игрушка!

— Опять возишься со своими платьями? В такую рань? Ты действительно конченная дура, Файв.

Мне даже нравится, как он обзывается. Это служит эдаким элементом неожиданности, когда слышишь слова, наполненные ядом, от парня с таким ангельским личиком. Я верю всем сердцем, что главный элемент в отношениях между мужчиной и женщиной — непредсказуемость. Ну, разве вы бы не хотели, чтобы ваш любовник становился совсем другим человеком в постели?

Ну, об этом потом.

— Для меня день слишком короток, вот я и встаю как можно раньше, чтобы насладиться им сполна,  — сказала я.

— Конечно же, тебе не будет хватать времени, ведь ты меняешь наряды по четыре раза на день. Почему ты не можешь просто проходить в одной одежде до самой ночи?

— Боже упаси! У меня столько платьев, а я буду носить одно? Это безумие!

Не то, чтобы обстоятельства не позволяли мне переодеваться во время путешествий или мне больше нечего надеть. Носить одно и то же, когда у меня есть целый гардероб для этого, просто немыслимо!

— Скажи-ка, Дито, какое платье мне следует надеть?

Я беру платье с бантиками, с золотыми и серебряными нитями, и то, что украшено мехом, и ложу их перед ним. Он зевнул.

— Мне плевать. Это же твои шмотки.

Отсутствие интереса в его голосе звучит очень убедительно. Эта интонация совсем не совпадает с этим выражением лица. Что же его тревожит? А, поняла!

— Тебе не нравятся платья просто потому, что тебе трудно снимать их с меня.

— Нет, я имел в ви–

— Или же ты намекаешь на то, чтобы я вообще ходила нагишом?

— Нет, серьезно, я просто–

— Но я не против, если мы сделаем это в одежде, знаешь ли.

— Нет, погоди!

— Тогда я буду сверху. Или мне встать, а ты будешь брать меня сзади?

— Да хватит уже!

— Неужели… ты скромничаешь?! Или… это такой новый вид прелюдии перед «этим»?

Может, он действительно колеблется между желанием и долгом. Дито ведь мой апостол, как никак. Верный слуга, подобный рабу. Он не смеет отказывать мне. Верный раб, который должен служить Певчей днем и ночью.

— Не стоит колебаться, знаешь ли.

Вот это! Ты ведь хотела, чтобы я выбрал тебе платье, да? Да?!

О, Дито. Как он покраснел. Он что, смущается? Милотааа! Так и хочется накинуться на него с объятиями, а потом завалить на пол.

— Мне нравится это! Вон, в середине. Оно так сверкает!

— Забудь о платье, Дито. Иди сюда...

— Ох, погоди, погоди! Одно ты точно еще не примеряла. С вышивкой, помнишь? Голубое такое, с цветочками?

Он прав. У меня осталось одно уникальное лазуритовое платье с вышивкой в форме цветов. И я действительно еще не примеряла его.

— Стой здесь, Файв! Я сейчас принесу его!

Он выпрыгивает из моих объятий подобно коту. Ох, ну зачем так спешить? Я ведь не настолько жестокая госпожа, что накажу своего слугу, если он принесет платье на пару секунд позже нужного.

Мне показалось, что я слышала тяжелый вздох из гардероба, но это не мог быть вздох Дито. Ведь для меня он безупречный апостол, а я для него безупречная Певчая.

А, вот и Дито. Тащит это великолепное синее платье. Я раскрываю его перед зеркалом. Облегающая синяя ткань с глянцем и вышитыми цветами. Как экзотично! Как вызывающе! 

Да, мне оно тоже нравится! При каждом моем шаге ноги оголяются глубокими вырезами на боках платья. Фор точно бы не одобрила это платье. Скорее всего, назвала бы его безвкусным.

— Красота. Но это совсем не значит, что те другие потеряли свою прелесть. Что же делать?

Платье с бантиками, платье с узорами из серебряных и золотых нитей, платье с мехом. Что же выбрать? Так теперь к этому добавилось и это цветастое синее платье. Я просто не могу выбрать только одно!

— Вот бы у меня было три или четыре тела. Тогда бы я смогла одеть их все и сразу!

— Три или четыре тела? ТВОИХ тела? Ты серьезно?

— Конечно.

— ...Это был бы сущий кошмар.

Дито скорчил такую гримасу, будто миру настал конец. Интересно, о чем он подумал?

— А я думаю, что это отличная идея. Давай спросим Ван, может, она знает какое-нибудь заклинание, которое сможет сделать три моих копии.

Старшая сестренка Ван частенько занята чтением очень сложных книг в ее библиотеке под церковью. Я бы и не удивилась, если бы она в самом деле знала заклинание для сотворение такого.

— Если бы у меня было три тела, мне бы не пришлось размышлять, какое платье надеть. Ха, я бы даже смогла есть в три раза больше.

— Ты уже ешь за троих.

— Что? Неправда.

Да, у меня действительно зверский аппетит. Мне не нравится быть голодной. Из-за голода я чувствую себя такой одинокой. Поэтому я ем ПЕРЕД тем, как проголодаюсь.

Но это не значит, что я ем за троих. У Дито опять это выражение лица. Ммм, обожаю.

— Когда бы повара ни спросили тебя:"Будете рыбу или мясо?"— ты всегда отвечала:"Давайте и то, и другое".

— Но Дито, это в два раза больше, но не в три же.

Да и раз они спрашивают о двух блюдах, это значит, что они могут приготовить и то, и другое. Если бы не могли — не спрашивали. Раз я могу попробовать и то, и другое, тогда почему бы не выбрать оба?

— А если бы тебе предложили жареное мясо, тушеное мясо или мясо на пару? Ты бы выбрала все.

— Ну, если бы они так поставили вопрос, то да.

— А что, если бы спросили тебя про жареную рыбу, тушеную рыбу или рыбу на пару?

— Взяла бы все, наверное. Из-за тебя мне захотелось есть. Интересно, завтрак уже готов?

 

— Видишь? У тебя не тройной аппетит, у тебя все намного хуже, Файв.

Ах, я думаю, что мой аппетит тут не причем. Просто в этом мире существует столько вкусностей.  Я бы не попросила попробовать то, что не существует, верно? Значит, аппетит тут не причем.

Но, если же я знаю о существовании этого блюда, и даже если я его попробовать сейчас не могу, я сделаю все, чтобы заполучить его.

О, как же я люблю ходить на прогулки в поисках вкусной еды. Это намного увлекательней, чем пытаться наказать какого-то злодея или убить монстра и прочую мерзость. И такой ответ слетает с моих губ:

— Жду не дождусь весны. Весной мы снова отправимся в поход за едой.

— Ты имеешь в виду свои мерзкие звериные пиршества?

— Но в руках Ту любое чудище превратится в отменное блюдо.

— Ага! Тогда ты не отрицаешь, что они чудища?

— Ох, конечно, они чудовища, сомнений нет. Но только Ту может прекратить мозги гоблина в легкий паштет, языков ящеров - в заливное, а шестиглазую зубатку замариновать в масле. Ох…

— Это, эээ… настоящие деликатесы, наверное.

— Именно.

— Но ведь не стоит каждый день рисковать своей жизнью ради еды. Я бы вообще никогда не хотел участвовать в таком.

О, боже. Дито. Этот дерзкий вид. Пожимаешь своими великолепными плечами. Все… ты сделал это. Плохой, плохой мальчик. 

—Эм… Файв?

И это выражение лица. Этот растерянный вид. Так и хочется запутать его еще больше.

— У тебя же нет... никаких непристойных мыслишек, правда?

— Непристойных? Боже, конечно нет.

Эти испуганные глаза. Он похож на маленького крольчонка. Мммм, еще один деликатес. Мясо кролика. Пропаренное несколько часов, пока оно не становится таким мягким, что тает на языке. Подавать со сладким соусом, сделанным из фруктов.

— Т-ты же говорила, что проголодалась. К-как насчет завтрака?

—Ага. Сейчас я этим и займусь.

— Стой. Прошу, остановись, Файв–

— Нет. Не могу больше ждать. Разве не знаешь меня?

На момент показалось, что он хотел сказать что-то еще, но меня это больше не волновало. Не тогда, когда я завелась. Я больше не могу сдерживаться. Мой сладкий, милый апостол. Мой единственный и любимый крольчонок. С чего бы мне начать тебя «поедать»?

— Ну почему мы должны заниматься этим с утра пораньше?

— Это все из-за твоих очаровательных сонных глаз, Дито.

—  То, что ты говоришь, совсем не вяжется с тем, что ты делаешь.

— А разве тебе не нравится дремать на моей груди?

Даже его стоны великолепны. Хотя их легко спутать с вздохами. Но это не могут быть вздохи.

Во время этого я отдаю себя целиком. Проявляю всю креативность, на которую способна.  Я экспериментирую, чтобы доставить удовольствие не только себе, но и моим партнерам.

Перед тем, как обвинять других в том, что они плохи в этом деле, нужно самому проявить себя и выложиться по полной программе.

В случае чего ты можешь экспериментировать с разными партнерами.  Мне повезло: у меня их очень много. Мужчины и женщины, а иногда и несколько за ночь. Если что-то не получилось, то это не твоя вина, просто вы не совместимы.

Но здесь нужно быть осторожным. Очень сложно найти того, кто может тебя поразить. Но я не сдаюсь. Ведь всегда может найтись то, что превзойдет нынешнее.

И когда ты находишь «это», то надо поделиться с Дито. Он ведь мой любимый апостол.

— Нет, стой… Еще нет!..

Упсик. Я немного отвлеклась. Прости, Дито. Не надо так вздыхать. Все в порядке, честно.

— Мой сладкий Дито, не нужно делать такого лица.

Мы ведь можем попробовать еще раз! Сколько хотим, верно?

— Файв, ты ешь за троих, а трахаешься за тридцать человек сразу.

— О боже! Спасибо за комплимент.

— ... Это совсем не комплимент.

— Какой хороший мальчик. Ты заслуживаешь награду. Куда ты хочешь?

— Такое чувство, будто меня наказывают, а не награждают.

— О! Так вот что тебя заводит?!

А я и не знала. Каждому свое. Теперь понятно, почему ему иногда становится скучно. Почему он мне не сказал об этом раньше? Я не прочь потратить время и покреативничать с этим, чем тратить время на пустые разговоры.

Я не могу тратить время на что-то ненужное, когда у меня в руках мир, наполненный вещами, которые я хочу. Одеть столько красивых одежд! Съесть столько вкусных блюд! Я не могу тратить время на сон.

— Почему ты такая жадная? — со вздохом спрашивает Дито.

Жадная? Я?

Я не думаю, что это подходящее слово. Я считаю, что моя жажда завладеть чем-то — это отражение силы, которой я обладаю.

В те моменты, когда я наконец обнимаю то, что так давно хотела, эйфория наступает мгновенно,  и она подобна оргазму. Чувство, будто я стою выше всех, что я подобна богу, переполняют мое тело. Нет ничего лучше чувства безграничной силы, при помощи которой ты можешь заполучить все, что пожелаешь.

Если бы у меня не было этой силы, я даже и не знаю, посмела ли бы я даже захотеть чего-то. Было бы грустно желать чего-то, но быть неспособным заполучить это. Жизнь была бы просто угрюмой и несчастной, если желание, которое ты так отчаянно стремишься осуществить, было недосягаемо.

А вот, честно говоря… А если такое существует? Вдруг в этом мире есть что-то, что даже я не способна была бы заполучить?

Ложа руку на сердце, я начинаю думать… возможно, такое и есть. Что-то, чего я до сего момента не заметила. Я даже и не знаю, хочу ли я его или нет.

 Но что же это может быть?

Не думаю, что это еда. И точно не украшения или одежда. Ведь их я могу заполучить в любое время.

Может, это человек? Но у меня уже есть сотни слуг и служанок. У меня даже есть солдаты, готовые рискнуть жизнью ради меня. Мужчины? Точно нет. Я еще никогда не встречала мужчину, который мог бы сопротивляться моему обаянию. Если, конечно, он не мой отец или типа того. Отец… Папа?..

— Файв? Все хорошо?

— А?..

Исчезло. Перед тем, как я смогла вспомнить что-то… оно исчезло.

—А это что-то новенькое. Никогда не видел, чтобы ты настолько погружалась в мысли в постели.

—Как грубо. Говоришь так, будто я не способна думать о чем-то серьезном.

—Да нет.

Откровенно говоря, может, это и к лучшему. Его слова смогли изгнать этот силуэт из моей головы.

Я не могу вспомнить своего отца, это просто невозможно. Он умер еще до того, как я родилась. Пытаться вспомнить то, чего ты не должна — пустая трата времени.

Поэтому я и не буду думать об этом. Плевать на то, что я не могу заполучить. Я лучше буду думать о своих любимых вещах. Сапфировая брошь, ожерелья из изумруда и золота. Платье с бантиками, платье с цветами. Платье, платок и съемный воротник с кружевом.

—Ну, так на чем мы остановились?

Мой сладкий, сладкий Апостол.

— Что? Опять?!

— Шучу.

Как же я голодна. Нужно позавтракать. Как насчет яиц всмятку на жаренном хлебе с копченой рыбой и маринованными овощами? И сухофруктов, политые медом? О, но мне нужно решить, что же надеть перед этим пиршеством. Кстати говоря, я припоминаю, что у меня было платье с манжетами, свисающими с рукавов. А куда подевалось мое красное шерстяное платьице?

Вот что делает меня счастливой! Мне просто нужно продолжать думать о вещах, которые я хочу, и вещах, которыми владеть желаю страстно. И ни о чем другом.

Как можно быть еще счастливее?

Вернуться к содержанию

ДИТО

Этот уродливый мир

 

Я слышу рокот волн. Вдыхаю едкий и соленый воздух.

Они будут преследовать тебя, куда бы ты ни пошел, это ведь Земля Морей. Они везде, кроме (и на том спасибо) твоего сна.

Мой разум все еще обволакивает туман, когда я осознаю, что утро наступило снова. Хотел бы я, чтобы рассвет никогда не наставал. Если бы солнце никогда не поднималось, мне бы не пришлось проживать эти отвратительные дни или еще более отвратительные ночи.

Хотя если бы солнце не вставало, тог на Земле царствовала ночь. Стало бы еще хуже. Я ненавижу ночь. Ведь ночью...

Бррр. Одна мысль об этом заставляет меня дрожать как осиновый лист. О чёрт. Надеюсь, она не заметила этого–

— Дито?

Проклятье. Этот голос. Вот бы поспать еще чуток. Этой недалекой свинье нет дела ни до чего, но зато ей просто необходимо заметить меня в самый неподходящий момент.

— Ммм... Файв? Ты уже на ногах?

Я тру глаза, будто только что проснулся, хотя не сплю уже достаточно долго.

— Ты можешь поспать еще, Дито.

О, если бы так. Каждую ночь, когда меня душит этот огромный, жирный кусок мяса, мне хочется просто лечь спать и не проснуться уже никогда.

— Ага. Будто я смогу со всем этим шумом.

Серьезно, можно ли вообще нормально поспать, зная, что ты можешь сделать со мной, пока я сплю. Но, опять-таки, ты можешь сотворить со мной все, что угодно, даже когда я в сознании.

— Оу. Прости.

— Без проблем.

Да черта с два тебе жаль. Только переливаешь из пустого в порожнее. Уж языком молоть-то ты горазда. Ты слишком поверхностная и разукрашенная. Как эти безвкусные шмотки.

— Опять возишься со своими платьями? В такую рань? Ты действительно конченная дура, Файв.

— Для меня день слишком короток, вот я и встаю как можно раньше, чтобы насладиться им сполна

— Конечно же, тебе не будет хватать времени, ведь ты меняешь наряды по четыре раза на день. Почему ты не можешь просто проходить в одной одежде до самой ночи?

Все блестки мира не изменят того, что у тебя внутри. А внутри ты ворвань, жирный кусок плоти. Как ни украшай свинью бантиками и кружевами, она все равно останется свиньей.

Но ее не колышет.

— Боже упаси! У меня столько платьев, а я буду носить одно? Это безумие!

Вся загвоздка в том, что ни одно из этих платьев ей не идет. Это почти комично. Или трагично?

— Скажи-ка, Дито, какое платье мне следует надеть?

— Мне плевать. Это же твои шмотки.

И ни одна тебя не украшает. Неужели ты не видишь, что в них ты выглядишь еще жирнее? Вся эта куча тряпья лишь добавляет тебе лишний размер.

Что же до твоего любимого кружевного платья... Ничто не смотрится на тебе хуже, чем оно. Ты выглядишь как пропаренный свиной зад, подвешенный на бечевке. Это не просто отвратительно, это нелепо.

— Тебе не нравятся платья просто потому, что тебе трудно снимать их с меня,— говорит она таким тоном, будто выяснила что-то очень важное.

Да ни разу! Как же меня воротит от тебя! Не прикасайся ко мне!

...Вот так я думаю. Конечно, я никогда не смогу сказать такого своей Певчей. Она будет совсем не рада. Нравится мне это или нет, но я ее апостол и я должен следовать желаниям моей леди.

Видишь, я знаю, что ты любишь. Тебе нравится смущенный, неуклюжий парень, который все время запинается и бормочет. Поэтому я говорю:

— Нет, я имел в ви–

— Или же ты намекаешь на то, чтобы я вообще ходила нагишом?

Да ни разу!

— Нет, серьезно, я просто–

— Но я не против, если мы сделаем это в одежде, знаешь ли.

— Нет, погоди!

Эй, мне все равно, в одежде ты или нет. Я не хочу делать это со свиньей!

— Тогда я буду сверху. Или мне встать, а ты будешь брать меня сзади?

— Да хватит уже!

Я не хочу заниматься сексом с тобой! И дело вовсе не в позе!

— Не стоит смущаться, ты же знаешь.

Я не смущаюсь! Я откровенно посылаю тебя нахер!

...Что ж, апостол не может сказать такого своей Певчей. Нужно направить разговор в другое русло.

— Вот это! Ты ведь хотела, чтобы я выбрал тебе платье, да? Да?!

Кажется, я покраснел. Я дико жестикулирую, будто смущен, и драматично указываю на платье. Я говорю фальцетом намеренно.

— Мне нравится это! Вон, в середине. Оно так сверкает!

Тебе ведь нравится, ты, жалкая свинья?

— Забудь о платье, Дито. Иди сюда...

— Ох, погоди, погоди! Одно ты точно еще не примеряла. С вышивкой, помнишь? Голубое такое, с цветочками?

Мне удалось ускользнуть от нее. Я думал, ее щупальца схватят меня и повалят вниз, но мне удалось сбежать.

Хах, так тебе тоже нравится, когда парень ускользает из твоих рук, словно кот? Наверно, это так называемая увлекательность погони, когда отпускаешь кого-то лишь для того, чтобы насладиться тем, как он загнан в угол. Вот ведь шваль.

Я убегаю в гардероб и шумно вздыхаю.

Не знаю, как остальным апостолам это удается. Может, с более приличными Певчими это выходит проще? Или это лишь моя Певчая такая отвратительная, жадная и действующая на нервы?

По крайней мере, парочка, живущая в пустыне, выглядит счастливой, даже абсурдно счастливой. Они как ходячая корзинка с цветами.

И они целуются везде. Насколько я знаю, роль апостола всегда заключалась в том, чтобы удовлетворять сексуальные потребности своей Певчей, а не быть с ней сладкой парочкой. У этого придурка, похоже, еще есть нервишки, раз он не скрывает своей привязанности к Певчей перед всеми. Только вижу его, и уже хочется подавиться от смущения.

А, но он же придурок. Наверно, ему уже ничем не помочь.

Но все равно, это выглядит так глупо: быть красавчиком, но таким тупым. Думаю, лучше быть таким, чем сообразительным, но уродливым. Или нет? Как звучит та старая поговорка? "Бог одного дважды не благословляет"? Кто бы до этого не додумался, но он был умным малым. Но, наверно, он сам был уродом.

А, это все не важно. Я должен хотя бы выглядеть так, будто ищу это платье. Иначе Куски Жира придут проверять, как я справляюсь.

Я даже не смотрю, что за платья раскидываю, просто беру любое, попавшееся под руку. Я специально шумлю, шуршу, чтобы она подумала, что я сильно занят. Но я пытаюсь быть осторожным, чтобы случайно не порвать ни одну вещь. Вытягиваю еще одну. Откидываю. И так снова.

Она может засомневаться, если я буду только шуршать и шуршать, поэтому я вывернул одно из ее платьев наизнанку. Действительно сверкающее, кричащее, с целой тонной блесток.

Мне уже хотелось снова вздохнуть от тупости всего этого, как мои глаза уловили изнанку этого платья. Скучная ткань с обратной стороной рисунка вся покрыта стежками. Это что-то новенькое. Нет, это очевидно красиво.

Думаю, мне всегда нравилось выворачивать все наизнанку. Вот бы я мог сделать это и с людьми. Только запустить руку им в рот и— вжух!— вывернуть все их внутренности! Представьте это. Вытянуть все мембраны и органы наружу легким движением руки! Было бы очень изящно, если бы я смог сделать это после того, как они поели. Можно было бы увидеть полупереварившуюся пищу, вытекающую наружу. Ооооо, как бы это было весело.

Думаю, я бы полюбил Куски Жира немножко больше, если бы смог вывернуть их наружу. Как насчет лент плоти в красных, белых и розовых прожилках вместо ее высокомерной морды? О да. А ее развевающиеся кишки? Разве на это не стоит посмотреть? Хотел бы я услышать, как будут звучать ее стоны, когда рот будет вывернут наизнанку.

...Хех, я возбуждаюсь, уже только думая об этом.

Но хватит мечтать. Мне лучше вернуться. Если продолжу делать вид, что ищу это чертово платье, только потрачу время.

Я хватаю платье, которое недавно приобрел у купца с востока, и ухожу из гардероба.

Моя Певчая любит драму. Я подаю сложенное платье, держа его высоко над головой. Как и должен делать хороший слуга. Чьему больному разуму так полюбилось это зрелище?

Естественно, моей леди это нереально нравится. Господи, какое же грубое у нее гоготание.

— Красота. Но это совсем не значит, что те другие потеряли свою прелесть. Что же делать?

Ну и откуда мне знать? Я даже без понятия, что делать мне, когда я вижу эгоцентричную свинью, вслух рассуждающую, какое же платье ей одеть, когда ни одно из них ей не идет.

— Вот бы у меня было три или четыре тела. Тогда бы я смогла одеть их все и сразу!

— Три или четыре тела? ТВОИХ тела? Ты серьезно?

— Конечно.

— ...Это был бы сущий кошмар.

Вот теперь я не играю. Я и правда так думаю. Если бы появились еще три или четыре копии этой женщины, миру бы точно настал конец. Я лучше подвешу себя за язык, чем увижу этот ужас.

— А я думаю, что это отличная идея. Давай спросим Ван, может, она знает какое-нибудь заклинание, которое сможет сделать три моих копии.

Спросим Ван? Ты о той девице с нечеловечески быстрым и восприимчивым умом? Мне она не нравится. Я нечасто встречал ее, но кишками чувствую, что мы бы не поладили. Кроме того, не она ли сказала Кускам Жира "править" Землями Морей? Благодаря этой гениальной идее моя жизнь катится к чертям с тех самых пор.

— Если бы у меня было три тела, мне бы не пришлось размышлять, какое платье надеть. Ха, я бы даже смогла есть в три раза больше.

— Ты уже ешь за троих.

— Что? Неправда.

Ладно, за пятерых или шестерых. Поварам приходится из кожи вон лезть, чтобы прокормить тебя, хотя им нужно накормить лишь одну женщину, а ощущение, будто целую армию.

— Когда бы повара ни спросили тебя:"Будете рыбу или мясо?"— ты всегда отвечала:"Давайте и то, и другое".

— Но Дито, это в два раза больше, но не в три же.

— А если бы тебе предложили жареное мясо, тушеное мясо или мясо на пару? Ты бы выбрала все.

— Ну, если бы они так поставили вопрос, то да.

— А что, если бы спросили тебя про жареную рыбу, тушеную рыбу или рыбу на пару?

— Взяла бы все, наверно. Из-за тебя мне захотелось есть. Интересно, завтрак уже готов?

— Видишь? У тебя не тройной аппетит, у тебя все намного хуже, Файв.

Заклинание, способное сделать три копии? Нет уж, спасибо. Лучше бы эта мозговитая сестренка отыскала способ устранить бездомной желудок этой бабы.

— Жду не дождусь весны. Весной мы снова отправимся в поход за едой.

Поход за едой? А, да. Я бы это так не назвал.

— Ты имеешь в виду свои мерзкие зверские пиршества?

— Но в руках Ту любое чудище превратится в отменное блюдо.

— Ага! Тогда ты не отрицаешь, что они чудища?

Ты просто не можешь этого отрицать. Тролли, гоблины, песчаные черви... Это не походит на поиски еды— это охота на монстров.

— Ох, конечно, они чудовища, сомнений нет. Но только Ту может прекратить мозги гоблина в легкий паштет, языков ящеров - в заливное, а шестиглазую зубатку замариновать в масле... Такая вкуснятина на дороге не валяется.

Конечно же нет. Кто в здравом уме додумается до такой диковинной стряпни, не говоря уже о том, что есть такое никто точно не будет. Таковы уж Певчие. У них не только дикая логика и сексуальный пыл. С их вкусовыми рецепторами тоже что-то не то.

— Это, эээ… настоящие деликатесы, наверное.

— Именно.

— Но ведь не стоит каждый день рисковать своей жизнью ради еды. Я бы вообще никогда не хотел участвовать в таком.

И не высказывать свои мысли, ходя вокруг да около. Вот бы раз и навсегда высказать всем этим Певчим:"Хватит всей этой дурной еды! Ведьмы, вы можете отправить в свои нечистивые желудки целую корзину ядовитых грибов, но я-то не такой!"

Мои глаза случайно встретились с ее взглядом... И внезапно моя голова стала совершенно пустой. О нет.

— Эм... Файв?

Я взглянул на куски жира снизу вверх, как маленький зверенок.

— У тебя же нет... никаких непристойных мыслишек, правда?

Не это мне стоит спрашивать. Я знаю, что творится в твоей развращенной голове.

— Непристойных? Боже, конечно нет.

Ага. Я точно знаю, чего ты хочешь. Снова время для этого.

— Т-ты же говорила, что проголодалась. К-как насчет завтрака?

— Да. Я займусь им прямо сейчас.

— Подожди. Пожалуйста, стой, Файв–

Как же трагично разыгрывать этот фарс. Каждый. Гребаный. Раз.

— Нет. Не могу больше ждать. Разве не знаешь меня?

О да, я знаю тебя, можешь поставить на это свои бидоны. На самом деле, я знаю, что и ты, и твои сестрички-Певчие — нимфоманки. Вы прокляты этой ненасытной похотью в обмен на силу вашей песни.

Жаль ли мне тебя? Нисколечко. Что бы ни сделало тебя такой, я ни за что не буду сочувствовать сексуальному маньяку, который не успокаивается ни днем, ни ночью.

— Ну почему мы должны заниматься этим с утра пораньше?

Зачем я вообще говорю это, не понимаю. Иногда мне хочется взять и вмазать себе по рту.

— Все из-за твоих очаровательных сонных глаз, Дито.

— То, что ты говоришь, совсем не вяжется с тем, что ты делаешь.

— А разве тебе не нравится дремать на моей груди?

Хррррр. Без разницы.

...О Боже. Тебе так необходимо вылизать мне все? У тебя это вовсе не выходит хорошо. От этого только отвратительно.

От запаха твоей слюны и выделений мне хочется тошнить. Клянусь, мне стало бы намного легче, если бы меня сразу вырвало. Но это разозлит мою леди.

Но твой раздражающий голос. Звучишь как курица, которой вырывают крылья. Исчезни в этих пронзительных криках!

Разве найдется более жестокая пытка, чем эта? Мое тело все липкое, уши сейчас завянут от этого шума, а огромные бидоны из жира бьются о мои колени.

Вот бы этот дико выглядящий старик поменялся со мной местами. Я слышал, что он трахается, как конь, и нагинает все, у чего есть дыра. Бьюсь об заклад, он был бы не прочь вытрахать из этих Кусков Жира все мозги. Хмф, в таком случае, он был бы идеальным апостолом. Что, если попросить мозговитую сестренку найти такую магию, чтобы сделать трех или четырех таких, как он? Было бы очень полезно.

...Черт тебя подери, ты все еще верхом на мне? Ты хочешь, чтобы мой таз раскрошился, или как? Заканчивай уже! Боже, как же я хочу убить тебя!

...Но я так не смогу. На самом деле, однажды я попытался. Я собирался проткнуть ее со спины мечом. Но тут она сказала:

— Что ты творишь, Дито? Непослушный мальчик.

...мой меч с клацаньем упал на пол. Лишь одна ее фраза, и я уже не смог удержать рукоять в своих пальцах. Тогда я со скрипом понял, что апостол НИКОГДА не должен поднимать руку на свою Певчую. НИКОГДА.

Каждый раз, как я вспоминаю этот момент, мне хочется просто убить себя.

Почему я должен быть ее апостолом? Почему она должна быть моей Певчей?

Хотелось бы мне случить другой Певчей. Не то чтобы я знаю их очень хорошо. Но они не будут хуже, чем Куски Жира. Только гляньте на того придурка из Земель Песков или на дикого старика. Почему им удалось стать такими счастливыми? Это нечестно. Почему в этой игре лишь мне досталась короткая палка?* (пояснить про игру нужно, пожалуй)

Стойте-ка, разве не должен быть еще один? Придурок, старик и... Не могу вспомнить. Ох, ладно.

...Когда уже закончишь? Я уже давно устал считать пятна на потолке. Не хочу считать пятна еще и на стенах.

— Нет, стой... Еще нет!...

Еще нет? А что это изменит, если ты совсем фригидна? Ты можешь скакать часы напролет, но тебе не будет хорошо. Ха! Иронично быть фригидной нимфоманкой? Мне почти тебя жаль. Почти.

— Мой сладкий Дито, не нужно делать такого лица.

Хах. Интересно, что за лицо у меня сейчас? Какое бы оно ни было, уверен, тебе нравится.

— Файв, ты ешь за троих, а трахаешься за тридцать человек сразу.

— О боже! Спасибо за комплимент.

— ... Это совсем не комплимент.

— Какой хороший мальчик. Ты заслуживаешь награду. Куда ты хочешь?

— Такое чувство, будто меня наказывают, а не награждают.

— О! Так вот что тебя заводит?!

Нет, совсем нет, но это не имеет значения. Если я занимаюсь этим с тобой, это пытка.

— Почему ты такая жадная?

— Жадная? Я?

А до этого ты была не в курсе? Конечно, сказать "жадная"— не сказать ничего. И дело даже не в том, что похоть Певчих неусмирима.

Ты веришь любой чуши, о которой прочтешь или услышишь, и часами пробуешь все новые и новые позы, потому что думаешь, что однажды тебе станет хорошо, если сделаешь все правильно.

Ты затаскиваешь в постель все новых и новых парней, потому что надеешься, что тебе станет хорошо, если найдешь правильного партнера.

Ты продолжаешь покупать все новые платья и набивать ими и без того переполненный гардероб, потому что прекрасно знаешь, что ни одно из них тебе не идет.

Ты промываешь мозги и порабощаешь всех, кто тебя окружает, потому что знаешь, что никто не любит тебя.

Ты обо всем этом ведаешь, не так ли? Что ж, грязная сука, ничто из этого не излечит твоей фригидности, ничто не поможет выглядеть лучше ни в одном платье! И ты никогда не найдешь подонка, который полюбит тебя, как бы ты ни искала.

О, моя бедная Певчая... НИКОГДА!

Так тебе и надо, жалкая свинья.

...Эй. Я сейчас хмурюсь что ли?

Я чувствую что-то между бровей. Ага, огромная морщина. Чувствую свои щеки и рот. Ага, они сложились в гримасу.

Эй! Тебе ведь не нравится, когда я хмурюсь. Почему ты молчишь?

— Файв? Все хорошо?

— А?..

— А это что-то новенькое. Никогда не видел, чтобы ты настолько погружалась в мысли в постели.

Ты удивила меня на пару секунд. Но ты уже вернулась.Ты, жадная, властная, надменная сволочь. И, как обычно, я потерял контроль над мускулами на лице.

— Как грубо. Говоришь так, будто я не способна думать о чем-то серьезном.

— Злишься?

— Да нет.

Ты лжешь. Если ты не зла, то почему мой голос так ослабел, будто бы я пытаюсь понять, какое у тебя сейчас настроение? Почему на моем лице отразился ужас животного, за которым следует погоня?

Ты просто обязана разозлиться на меня за то, что я прервал твои мысли. И тебе наверняка нравится наблюдать за моей испуганной реакцией.

Апостол не может перечить своей Певчей. Ни один мой палец не шевелится по своей воле, когда ты передо мной. Я делаю и говорю все, что тебе нравится. Я идеальный слуга.

Помню, как-то ты говорила какой-то из своих милейших сестричек:"Он просто неотразим. Даже то, что он говорит, чудесно, хоть иногда он и бывает грубым".

Ага, конечно же, я неотразим. Разве может хоть одна женщина отказаться от парня, который потакает всем ее желаниям? Но на самом деле ты можешь вытерпеть почти любую дерзость. Но если это выходит за рамки твоего терпения, ты просто делаешь вид, будто этого и не происходило.

Ты так берешь контроль надо всем, что показать свои истинные чувства для меня просто невозможно. В каком-то смысле это можно назвать прагматизмом.

Но тебя это не заботит.

— Ну, так на чем мы остановились?

— Что? Опять?!

На самом деле я совсем не удивлен. Все, что я делаю, происходит по моей воле, а удивленный голос и лицо появляются сами по себе. Ведь такое тебе нравится.

— Шучу.

Знаю. Я знаю обо всей твоей лжи, твоих наваждениях, твоем тщеславии, твоих пристрастиях. Знаю о твоей жажде власти, не поддающейся контролю. Знаю о вязкой черноте твоего сердца. И, если говорить по правде, твоя отвратительная и прогнившая сущность не ненавистна мне.

В конце концов, я ведь твой апостол.

Вернуться к содержанию

Категория: Мои статьи | Добавил: Kurohane (01.05.2016)
Просмотров: 2353 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
avatar